Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим? В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим. Как много чистых душ под колесом лазурным Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?
2
Гляжу на землю я - и сном объятых вижу; Взираю в глубь земли, - землею взятых вижу; В твою, небытие, пустыню взор вперив, - Тех, кто ушли уже, и незачатых вижу.
3
Лепящий черепа таинственный гончар Особый проявил к сему искусству дар: На скатерть бытия он опрокинул чашу И в ней пылающий зажег страстей пожар.
4
Не беспокойся! Путь начертан твой - вчера, Страстям разрешено играть с тобой - вчера. О чем тебе тужить? Без твоего согласья Дней будущих твоих уставлен строй - вчера.
5
Вот снова день исчез, как ветра легкий стон, Из нашей жизни, друг, навеки выпал он. Но я, покуда жив, тревожиться не стану О дне, что отошел, и дне, что не рожден.
6
Будь все добро мое кирпич один, в кружало Его бы я отнес в обмен на полбокала. Как завтра проживу? Продам чалму и плащ. Ведь не святая же Мария их соткала.
7
Гора, вина хлебнув, и то пошла бы в пляс. Глупец, кто для вина лишь клевету припас. Ты говоришь, что мы должны вина чураться? Вздор! Это дивный дух, что оживляет нас.
8
Пришла весна! Гляди, леса все зеленее, Сверкают на ветвях ладони Моисея, Пестрят в лугах цветы, светясь, как Иисус, И облака плывут, на землю слезы сея.
9
Как надоели мне несносные ханжи! Вина подай, саки, и, кстати, заложи Тюрбан мой в кабаке и мой молельный коврик; Не только на словах я враг всей этой лжи.
10
Благоговейно чтят везде стихи Корана, Но как читают их? Не часто и не рьяно. Тебя ж, сверкающий вдоль края кубка стих, Читают вечером, и днем, и утром рано.
11
Пей! Будет много мук, пока твой век не прожит. Стечение планет не раз людей встревожит; Когда умрем, наш прах пойдет на кирпичи, И кто-нибудь себе из них хоромы сложит.
12
Кувшин мой, некогда терзался от любви ты. Тебя, как и меня, пленяли кудри чьи-то, А ручка, к горлышку протянутая вверх, Была твоей рукой, вкруг милого обвитой.
13
Дивлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух, Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью, Покуда жизненный огонь в нем не потух.
14
Знай, в каждом атоме тут, на земле, таится Дышавший некогда кумир прекраснолицый. Снимай же бережно пылинку с милых кос: Прелестных локонов была она частицей.
15
Увы, не много дней нам здесь побыть дано, Прожить их без любви и без вина - грешно. Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод: Коль суждено уйти - не все ли нам равно?
16
В одной руке цветы, в другой - бокал бессменный, Пируй с возлюбленной, забыв о всей вселенной, Покуда смерти смерч вдруг не сорвет с тебя, Как с розы лепестки, сорочку жизни бренной.
17
Вопросов полон мир, - кто даст на них ответ? Брось этим мучиться, пока ты в цвете лет. Тут, на земле, вином создай эдем, - в небесный Не то ты попадешь, не то, мой милый, нет.
18
О, если б, захватив с собой стихов диван Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман, Мне провести с тобой денек среди развалин, - Мне позавидовать бы мог любой султан.
19
Да, жизнь без кравчего и без вина пуста, Без нежных флейт твоих, Ирак, она пуста; Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, Что жизнь - не будь утех - была б до дна пуста.
20
Будь глух к ученому о боге суесловью, Целуй кумир, к его прильнувши изголовью. Покуда кровь твою не пролил злобный рок, Свой кубок наполняй бесценных гроздий кровью.
21
Кумир мой, вылепил тебя таким гончар, Что пред тобой луна своих стыдится чар. Другие к празднику себя пусть украшают, Ты - праздник украшать собой имеешь дар.
22
Кумир мой - горшая из горьких неудач! - Сам ввергнут, но не мной, в любовный жар и плач. Увы, надеяться могу ль на исцеленье, Раз тяжко занемог единственный мой врач?
23
Ты сердце бедное мое, господь, помилуй, И грудь, которую томит огонь постылый, И ноги, что всегда несут меня в кабак, И руку, что сжимать так любит кубок милый.
24
Растить в душе побег унынья - преступленье, Пока не прочтена вся книга наслажденья. Лови же радости и жадно пей вино: Жизнь коротка, увы! Летят ее мгновенья.
25
Одни о ереси и вере спор ведут, Других сомнения ученые гнетут. Но вот выходит страж и громко возглашает: "Путь истинный, глупцы, лежит ни там, ни тут".
26
Скорей вина сюда! Теперь не время сну, Я славить розами ланит хочу весну. Но прежде Разуму, докучливому старцу, Чтоб усыпить его, в лицо вином плесну.
27
День завтрашний - увы! - сокрыт от наших глаз! Спеши использовать летящий в бездну час. Пей, луноликая! Как часто будет месяц Всходить на небосвод, уже не видя нас.
28
Лик розы освежен дыханием весны, Глаза возлюбленной красой лугов полны, Сегодня чудный день! Возьми бокал, а думы О зимней стуже брось: они всегда грустны.
29
Друзья, бокал - родник текучего рубина, А хмель - духовная бокала сердцевина. Вино, что в хрустале горит, - покровом слез Едва прикрытая кровавая пучина.
30
Спросил у чаши я, прильнув устами к ней: "Куда ведет меня чреда ночей и дней?" Не отрывая уст, ответила мне чаша: "Ах, больше в этот мир ты не вернешься. Пей!"
31
Бокала полного веселый вид мне люб, Звук арф, что жалобно при том звенит, мне люб. Ханжа, которому чужда отрада хмеля, - Когда он за сто верст, горами скрыт, - мне люб.
32
Мы больше в этот мир вовек не попадем, Вовек не встретимся с друзьями за столом. Лови же каждое летящее мгновенье, - Его не подстеречь уж никогда потом.
33
Блажен, кто на ковре сверкающего луга, Пред кознями небес не ведая испуга, Потягивает сок благословенных лоз И гладит бережно душистый локон друга.
34
Разумно ль смерти мне страшиться? Только раз Я ей взгляну в лицо, когда придет мой час. И стоит ли жалеть, что я - кровавой слизи, Костей и жил мешок - исчезну вдруг из глаз?
35
Призыв из кабака поднял меня от сна: "Сюда, беспутные поклонники вина! Пурпурной влагою скорей наполним чаши, Покуда мера дней, как чаша, не полна".
36
Когда под утренней росой дрожит тюльпан И низко, до земли, фиалка клонит стан, Любуюсь розой я: как тихо подбирает Бутон свою полу, дремотой сладкой пьян.
37
Ах, сколько раз, вставая ото сна, Я обещал, что впредь не буду пить вина, Но нынче, господи, я не даю зарока: Могу ли я не пить, когда пришла весна?
38
Смотри: беременна душою плоть бокала, Как если б линия чревата розой стала. Нет, это пригоршня текущего огня В утробе ясного, как горный ключ, кристалла.
39
Влюбленный на ногах пусть держится едва, Пусть у него гудит от хмеля голова. Лишь трезвый человек заботами снедаем, А пьяному ведь все на свете трын-трава.
40
Мне часто говорят: "Поменьше пей вина! В том, что ты пьянствуешь, скажи нам, чья вина?" Лицо возлюбленной моей повинно в этом: Я не могу не пить, когда со мной она.
41
Как полон я любви, как чуден милой лик, Как много я б сказал и как мой нем язык! Не странно ль, господи? От жажды изнываю А тут же предо мной течет живой родник.
42
Красой затмила ты Китая дочерей; Жасмина нежного твое лицо нежней; Вчера взглянула ты на шаха Вавилона И все взяла: ферзя, ладьи, слонов, коней.
43
В бокалы влей вина и песню затяни нам, Свой голос примешав к страданьям соловьиным! Без песни пить нельзя, - ведь иначе вино Нам разливалось бы без бульканья кувшином.
44
Запрет вина - закон, считающийся с тем, Кем пьется, и когда, и много ли, и с кем. Когда соблюдены все эти оговорки, Пить - признак мудрости, а не порок совсем.
45
О чистое вино, о сок лозы хмельной! Я так тобой напьюсь и так сольюсь с тобой, Что каждый, издали меня завидев, кликнет: "Эй, дядя хмель, куда ты путь направил свой?"
46
Как долго пленными нам быть в тюрьме мирской? Кто сотню лет иль день велит нам жить с тоской? Так лей вино в бокал, покуда сам не стал ты Посудой глиняной в гончарной мастерской.
47
Налей, хоть у тебя уже усталый вид, Еще вина: оно нам жизнь животворит. О мальчик, поспеши! Наш мир подобен сказке, И жизнь твоя, увы, без устали бежит.
48
Пей, ибо скоро в прах ты будешь схоронен. Без друга, без жены твой долгий будет сон. Два слова на ухо сейчас тебе шепну я: "Когда тюльпан увял, расцвесть не может он".
49
Все те, что некогда, шумя, сюда пришли И обезумели от радостей земли, - Пригубили вина, потом умолкли сразу И в лоно вечного забвения легли.
50
Сей караван-сарай, где то и дело день Спешит, как гостя гость, сменить ночную тень, - Развалина хором, где шли пиры Джемшидов, Гробница, что дает Бехрамам спящим сень.
51
Рождает лань детей, и львица дремлет там, Где древле бражничал в кругу друзей Бехрам, Великий Ловчий, смерть степному зверю несший, Он ныне мирно спит, захвачен смертью там.
52
Будь Аристотеля, Джемхура будь мудрей, Будь богдыхана ты иль кесаря сильней, Пей все равно вино. Конец один - могила, - Ведь даже царь Бехрам почил навеки в ней.
53
Я к гончару зашел: он за комком комок Клал глину влажную на круглый свой станок. Лепил он горлышки и ручки для сосудов Из царских черепов и из пастушьих ног.
54
Пускай ты прожил жизнь без тяжких мук, - что дальше? Пускай твой жизненный замкнулся круг, - что дальше? Пускай, блаженствуя, ты проживешь сто лет И сотню лет еще, - скажи, мой друг, что дальше?
55
Приход наш и уход загадочны, - их цели Все мудрецы земли осмыслить не сумели. Где круга этого начало, где конец, Откуда мы пришли, куда уйдем отселе?
56
Хоть сотню проживи, хоть десять сотен лет, Придется все-таки покинуть этот свет. Будь падишахом ты иль нищим на базаре, - Цена тебе одна: для смерти санов нет.
57
Ты видел мир, но все, что ты видал, - ничто. Все то, что говорил ты и слыхал, - ничто. Итог один - весь век ты просидел ли дома, Иль из конца в конец мир исшагал, - ничто.
58
С тех пор, как взнуздан был скакун небес, а там, Вверху, огни Плеяд зарделись по ночам, Все, все предрешено в судилище предвечном, И ничего нельзя в вину поставить нам.
59
От стрел, что мечет смерть, нам не найти щита: И с нищим и с царем она равно крута. Чтоб с наслажденьем жить, живи для наслажденья, Все прочее - поверь! - одна лишь суета.
60
Где высился чертог в далекие года И проводила дни султанов череда, Там ныне горлица сидит среди развалин И плачет жалобно: "Куда, куда, куда?"
61
Я утро каждое спешу скорей в кабак В сопровождении товарищей - гуляк. Коль хочешь, господи, сдружить меня с молитвой, Мне веру подари, святой податель благ!
62
Моей руке держать кувшин вина - отрада; Священных свитков ей касаться и не надо: Я от вина промок; не мне, ханжа сухой, Не мне, а вот тебе опасно пламя ада.
63
Нас, пьяниц, не кори! Когда б господь хотел, Он ниспослал бы нам раскаянье в удел. Не хвастай, что не пьешь, - немало за тобою, Приятель, знаю я гораздо худших дел.
64
Блуднице шейх сказал: "Ты, что ни день, пьяна, И, что ни час, то в сеть другим завлечена!" Ему на то: "Ты прав, но ты-то сам таков ли, Каким всем кажешься?" - ответила она.
65
Я пью, - что говорить, - но не буяню спьяну; Я жаден, но к чему? Лишь к полному стакану. Да, свято чтить вино до смерти буду я, Себя же самого, как ты, я чтить не стану.
66
За то, что вечно пьем и в опьяненье пляшем, За то, что почести оказываем чашам, Нас не кори, ханжа! Мы влюблены в вино, И милые уста всегда к услугам нашим.
67
Над краем чаши мы намазы совершаем, Вином пурпуровым свой дух мы возвышаем; Часы, что без толку в мечетях провели, Отныне в кабаке наверстывать решаем.
68
На свете можно ли безгрешного найти? Нам всем заказаны безгрешные пути. Мы худо действуем, а ты нас злом караешь, Меж нами и тобой различья нет почти.
69
У мертвых и живых один владыка - ты. Кто небо завертел над нами дико? Ты. Я тварь греховная, а ты создатель мира; Из нас виновен кто? Сам рассуди-ка ты!
70
Жизнь сотворивши, смерть ты создал вслед за тем, Назначил гибель ты своим созданьям всем. Ты плохо их слепил? Но кто ж тому виною? А если хорошо, ломаешь их зачем?
71
Вот кубок! Не найти столь дивного другого. Ему расцеловать чело душа готова. Но брошен оземь он небесным гончаром, Что вылепил его, - и глиной стал он снова.
72
Ужели бы гончар им сделанный сосуд Мог в раздражении разбить, презрев свой труд? А сколько стройных ног, голов и рук прекрасных, Любовно сделанных, в сердцах разбито тут!
73
Над лугом облако струит потоки слез... Возможно ль миг прожить без сока пьяных лоз? Зеленою травой любуемся мы нынче, А завтра - глядь! - из нас уж новый луг пророс.
74
О, если бы покой маячил нам вдали И мы когда-нибудь к нему прийти б могли! О, если бы в веках, как зелень луговая, Мы расцвели опять из глубины земли!
75
Небесный свод жесток и скуп на благодать, Так пей же и на трон веселия воссядь. Пред господом равны и грех и послушанье, Бери ж от жизни все, что только можешь взять.
76
День каждый услаждай вином, - нет, каждый час: Ведь может лишь оно мудрее сделать нас, Когда бы некогда Ивлис вина напился, Перед Адамом он склонился б двести раз.
77
Мудрец приснился мне: "Веселья цвет пригожий Во сне не расцветет, - мне молвил он, - так что же Ты предаешься сну? Пей лучше гроздий сок. Успеешь выспаться, в сырой могиле лежа".
78
Жестокий этот мир нас подвергает смене Безвыходных скорбей, безжалостных мучений. Блажен, кто побыл в нем недолго и ушел, А кто не приходил совсем, еще блаженней.
79
Нас опрокинутый, как блюдо, небосвод Гнетет невзгодами и тьмой лихих забот. На дружбу кувшина и чаши полюбуйся: Они целуются, хоть кровь меж них течет.
80
С кумиром пей, Хайям, и не тужи о том, Что завтра встретишь смерть ты на пути своем. Считай, что ты вчера уже простился с жизнью, И нынче насладись любовью и вином.
81
От страха смерти я, - поверьте мне, - далек: Страшнее жизни что мне приготовил рок? Я душу получил на подержанье только И возвращу ее, когда наступит срок.
82
С тех пор, как на небе Венера и Луна, Кто видел что-нибудь прекраснее вина? Дивлюсь, что продают его виноторговцы: Где вещь, что ценностью была б ему равна?
83
Вино питает мощь равно души и плоти, К сокрытым тайнам ключ вы только в нем найдете. Земной и горний мир, до вас мне дела нет! Вы оба пред вином ничто, в конечном счете.
84
Твои дары, о жизнь, - унынье и туга; Хмельная чаша лишь одна нам дорога. Вино ведь - мира кровь, а мир - наш кровопийца, Так как же нам не пить кровь кровного врага?
85
Поток вина - родник душевного покоя, Врачует сердце он усталое, больное. Потоп отчаянья тебе грозит? Ищи Спасение в вине: ты с ним в ковчеге Ноя.
86
Венец с главы царя, корону богдыханов И самый дорогой из пресвятых тюрбанов За песнь отдал бы я, на кубок же вина Я б четки променял, сию орду обманов.
87
Не зарекайся пить бесценных гроздий сок, К себе раскаянье ты пустишь на порог. Рыдают соловьи, и расцветают розы... Ужели в час такой уместен твой зарок?
88
Завесой облака цветы еще покрыты, К себе еще манит кувшин наш недопитый, Светило дня еще за горы не зашло, - Пей, милый мой, еще ложиться погоди ты.
89
Друг, в нищете своей отдай себе отчет! Ты в мир ни с чем пришел, могила все возьмет. "Не пью я, ибо смерть близка", - мне говоришь ты; Но пей ты иль не пей, она в свой час придет.
90
Бегут за мигом миг и за весной весна; Не проводи же их без песен и вина. Ведь в царстве бытия нет блага выше жизни, - Как проведешь ее, так и пройдет она.
91
Тревога вечная мне не дает вздохнуть, От стонов горестных моя устала грудь. Зачем пришел я в мир, раз без меня ль, со мной ли - Все так же он вершит свой непонятный путь?
92
Водой небытия зародыш мой вспоен, Огнем страдания мой мрачный дух зажжен; Как ветер, я несусь из края в край вселенной И горсточкой земли окончу жизни сон.
93
За пьянство господом не буду осужден: Что стану пьяницей, от века ведал он. Когда бы к трезвости я сердцем был привержен, Всеведенью творца нанес бы я урон.
94
Несовместимых мы всегда полны желаний: В одной руке бокал, другая - на коране. И так вот мы живем под сводом голубым Полубезбожники и полумусульмане.
95
Из всех, которые ушли в тот дальний путь, Назад вернулся ли хотя бы кто-нибудь? Не оставляй добра на перекрестке этом: К нему возврата нет, - об этом не забудь.
96
Египет, Рим, Китай держи ты под пятой, Владыкой мира будь, - удел конечный твой Ничем от моего не будет отличаться: Три локтя савана и пять - земли сырой.
97
Ты мрачен? Покури хашиш, - и мрака нет; Иль кубок осуши, - тоски пройдет и след. Но стал ты суфием, увы! Не пьешь, не куришь. Булыжник погрызи, - вот мой тебе совет.
98
Нам с гуриями рай сулят на свете том И чаши, полные пурпуровым вином. Красавиц и вина бежать на свете этом Разумно ль, если к ним мы все равно придем?
99
От вешнего дождя не стало холодней; Умыло облако цветы и соловей На тайном языке взывает к бледной розе: "Красавица, вина пурпурного испей!"
100
Вы говорите мне: "За гробом ты найдешь Вино и сладкий мед, Кавсер и гурий". Что ж, Тем лучше. Но сейчас мне кубок поднесите: Дороже тысячи в кредит - наличный грош.
101
В тот час, как свой наряд фиалка расцветит И ветер утренний в весенний сад влетит, Блажен, кто сядет пить вдвоем с сереброгрудой И разобьет потом бокал о камень плит.
102
Я пьяным встретил раз пред дверью кабака С молельным ковриком и кубком старика; Мой изумленный взор заметив, он воскликнул: "Смерть ждет нас впереди, давай же пить пока!"
103
Сей жизни караван не мешкает в пути: Повеселившись чуть, мы прочь должны уйти. О том, что завтра ждет товарищей, не думай, Неси вина сюда, - уж рассвело почти.
104
Пред взором милых глаз, огнем вина объятый, Под плеск ладоней в пляс лети стопой крылатой! В десятом кубке прок, ей-ей же, не велик: Чтоб жажду утолить, готовь шестидесятый.
105
Увы, от мудрости нет в нашей жизни прока, И только круглые глупцы любимцы рока. Чтоб ласковей ко мне был рок, подай сюда Кувшин мутящего наш ум хмельного сока.
106
Один Телец висит высоко в небесах, Другой своим хребтом поддерживает прах. А меж обоими тельцами, - поглядите, - Какое множество ослов пасет аллах!
107
Общаясь с дураком, не оберешься срама: Поэтому совет ты выслушай Хайяма: Яд, мудрецом тебе предложенный, прими, Из рук же дурака не принимай бальзама.
108
Не ставь ты дураку хмельного угощенья, Чтоб оградить себя от чувства отвращенья: Напившись, криками он спать тебе не даст, А утром надоест, прося за то прощенья.
109
С той горсточкой невежд, что нашим миром правят И выше всех людей себя по званью ставят, Не ссорься. Ведь того, кто не осел, тотчас Они крамольником, еретиком ославят.
110
Те, у кого лежит к познанию душа, Доят быков. Ах, жизнь для тех лишь хороша, Кто в платье скудости духовной щеголяет, - За мудрость не дают в дни наши ни гроша.
111
У занимающих посты больших господ Нет в жизни радостей от множества забот, А вот подите же: они полны презренья Ко всем, чьи души червь стяжанья не грызет.
112
Чтоб угодить судьбе, глушить полезно ропот. Чтоб людям угодить, полезен льстивый шепот. Пытался часто я лукавить и хитрить, Но всякий раз судьба мой посрамляла опыт.
113
Ты к людям нынешним не очень сердцем льни, Подальше от людей быть лучше в наши дни. Глаза своей души открой на самых близких, - Увидишь с ужасом: тебе враги они.
114
О чадо четырех стихий, внемли ты вести Из мира тайного, не знающего лести! Ты зверь и человек, злой дух и ангел ты; Все, чем ты кажешься, в тебе таится вместе.
115
Прославься в городе, - возбудишь озлобленье, А домоседом стань - возбудишь подозренье. Не лучше ли тебе, хотя б ты Хызром был, Ни с кем не знаться, жить всегда в уединенье?
116
В молитве и посте я, мнилось мне, нашел Путь к избавлению от всех грехов и зол; Но как-то невзначай забыл про омовенье, Глоток вина хлебнул, - и прахом пост пошел.
117
Молитвы побоку! Избрав благую часть, В беспутство прежнее решил я снова впасть И, шею вытянув, как горлышко сосуда, К сосудам кабака присасываюсь всласть.
118
Мы пьем не потому, что тянемся к веселью, И не разнузданность себе мы ставим целью. Мы от самих себя хотим на миг уйти И только потому к хмельному склонны зелью.
119
Ко мне ворвался ты, как ураган, господь, И опрокинул мне с вином стакан, господь! Я пьянству предаюсь, а ты творишь бесчинства? Гром разрази меня, коль ты не пьян, господь!
120
Не бойся, о Хайям, что ты заслужишь тут Мученья вечные в аду за хмель и блуд, Тому, кто не грешил, не будет и прощенья: Лишь грешники себе прощение найдут.
121
Скорее пробудись от сна, о мой саки! Налей пурпурного вина, о мой саки! Пока нам черепа не превратили в чаши, Пусть будет пара чаш полна, о мой саки!
122
Огню, сокрытому в скале, подобен будь, А волны смерти все ж к тебе разыщут путь. Не прах ли этот мир? О, затяни мне песню! Не дым ли эта жизнь? Вина мне дай хлебнуть!
123
Усами я мету кабацкий пол давно, Душа моя глуха к добру и злу равно. Обрушься мир, - во сне хмельном пробормочу "Скатилось, кажется, ячменное зерно".
124
Сей мир, в котором ты живешь, - мираж, не боле; Так стоит ли роптать и жаждать лучшей доли? С мученьем примирись и с роком не воюй: Начертанное им стереть мы в силах, что ли?
125
Над нашей головой еще не грянул гром. Давай же пить вино, покуда мы живем. Ведь не лоза же ты, глупец: тебя из праха Никто откапывать не вздумает потом.
